Форумы
Вселенная аллодов
16.08.2002, 01:05
Холод.
Вверх - вниз. Вверх - вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Вниз..... Вниз..... и всё. Дыхание остановилось, грудная клетка замерла. Навечно.
Придётся всё убрать перед уходом.
* * *
- Ты любишь меня?
- Люблю.
- Тогда убивай.
* * *
Почему-то было так темно и сыро.... Почему?
Сознание возвращалось постепенно. В затылке начинала пульсировать боль. Он знал, что вскоре эта боль превратится в невыносимую.
Вода. Журчала вода. Где-то совсем рядом. Где-то здесь. Под ногами тёк небольшой ручеёк. Пахло мерзко.
Он с трудом поднялся с холодного мокрого бетона, и тут же ударился обо что-то головой. Это был потолок.
Теперь Он знал, где находится. Он поправил шапку и пошёл искать выход из канализации.
* * *
Она была там - стояла у автобусной остановки, зябко кутаясь в пальто под натиском ледяного ветра, насыщенного крупинками снега.
Была середина зимы и была ночь. Для Него всегда была ночь.
Ботинки скользили, он шёл аккуратно, но всё же подскальзывался иногда, с трудом удерживаясь на ногах. Он был похожна пьяного. Он шёл к ней, хотя ему хотелось этого меньше всего.
Выслушивать нелепицы про медиумов и колдуний.
Всё равно.
Это прилюдия.
* * *
Костёр горел совсем плохо - единственным оставшимся топливом был толстый и не очень сухой трухлявый пень от сосны.
Нужно идти за дровами, но сейчас, в темноте, их врядли возможно найти, даже если они валяются повсюду - пока не наступишь - не заметишь.
Гораздо проще было бы пойти за реку по плотине, к дачным участкам. Огораживающие их заборы, так заботливо поставленные трудолюбивыми дачниками, были идеальными дровами для костра.
Впрочем, холодно не было, июнь стоял жаркий, да и выпитое вино сказывалось.
Через час - полтора, когда чуть посветлеет, можно будет увидеть, как от запруды поднимается белёсый туман, и лениво разливается по округе. Вот тогда станет действительно, сыровато.... Нет, всё же придётся идти за досками от забора - надо добыть их заранее.
Он лениво расцепил руки, обнимавшие задремавшую девушку, и осторожно выбрался из-под неё. Она проснулась и обиженно посмотрела на него.
- Ща вернусь. Я за дровами. А то замёрзнем, к чёрту, утром.
Она промычала что-то невразумительное и свернулась калачиком на покрывале, недовольнаятем, что на некоторое время лишилась своего живого обогревателя.
Он понял, что она всё ещё пьяна, и ему стало противно. Он поднялся на ноги. Хотелось пнуть её тяжёлым ботинком прямо в рожу.
Вместо этого, он застегнул ветровку и пошёл в сторону плотины.
* * *
Он старался не задавать себе вопроса, каким же образом он попал в трубу. Это можно обдумать потом, сейчас же важно выбраться.
Какое сейчас время суток? Не поймёшь....
Голова начала раскалываться. С затылка боль плавно рпспространилась на виски и лоб. Приходилось терпеть. Боль - это неизбежность. Она всегда наступала в такие моменты.
Тогда, когда он приходил в себя.
* * *
- Сколько тебе лет?
- 25, а что?
- Просто, интересно....
- А тебе?
- Меньше, чем ты думаешь.
Она удивлённо подняла брови.
- Так сколько же?
- Не важно. Хочешь, я включу музыку?
- Включи радио.
- Какое?
- Что-нибудь наше.
- Хорошо. Ты поможешь мне настроить антенну?
Она поняла.
- Конечно, помогу.
Вначале они пошли в душ.
* * *
В самом начале всё было нормально. Вернее, просто не было ничего необычного.
Потом был бомж в подземном переходе. Его голова, покрытая отвратительными грязными патлами, высовывалась из-под разодранной картонной коробки, служившей ему одеялом.
Наверное, у него вши и блохи. И сифилис. И ещё бог знает что. И он пьяный.
Интересно, какое давление должно быть, чтобы лопнул череп и мозги разлетелись во все стороны?
Он не знал.
Но каблуками он легко разбивал бутылки, даже из-под шампанского.
Череп не лопнул. Просто шея хрустнула - и всё.
Неудача.
* * *
Листья на деревьях перед окном, совсем засохли. Когда же кончится эта сушь?
Днём Он спал, потому что:
1) Терпеть не мог солнце.
2) Терпеть не мог жару.
3) Терпеть не мог толпы народу.
А ночью уже можно было пойти на прогулку.
Ночью голова начинала хоть что-то соображать. И воздух ночью особенный. Он не засорён вонью шаурмы и шашлыка из дешёвых забегаловок, разбросанных повсюду. И машин мало. И главное, люди в основном, спят, либо ****, а стало быть, никому нет до Него дела.
Особенно Ему нравилось гулять в лесу. Он всегда играл в одну и ту же игру: уходил как можно дальше, потом сворачивал с тропинки, и начинал бродить кругами среди огромных елей, чтобы запутать себя. А потом закрывал глаза и выкуривал сигарету. И шёл домой напрямик. Повинуясь только своему чувству направления.
Оно никогда ещё не подводило.
* * *
Он снова не смог сдержаться, и тихо захихикал. Хлюпающие звуки прекратились, и Он понял, что это означает. Он открыл глаза.
Она смотрела с на него в замешательстве.
- Ты чего смеёшься?
- Да просто..... - и он снова захихикал. - просто всё равно я не кончу.
Её негодованию не было предела.
- А что же ты тогда из меня дуру делаешь?
- Э... как-бы...., а что такого?
- Давай продолжим попозже, я устала.
- Как хочешь... - хмыкнул он и снова закрыл глаза. Он думал вовсе не о ней.
Хлопнула дверь, за тем ещё одна.
Вскоре послышался шум бегущей из-под душа воды.
Он никак не мог вспомнить, что же такого он натворил в той трубе.
* * *
- Ты чего бычишься?
Парень был на год младше. С ним были трое друзей - они стояли неподалёку.
Экскурсия только началась. Хотелось посмотреть на мумий в египетском зале.
- Я не бычусь. Это ВЫ бычитесь.
Парень покраснел от злости.
- Ну всё, хана тебе....
Подошли остальные. Они были очень весёлые. Они предвкушали забаву.
- Да, жалко мне тебя..... - процедил сквозь зубы один из них. Он умел улыбаться со сжатыми зубами.
- Ты себя пожалей! - слова вырвались сами собой.
В тот день они Его не поймали. Поймали на следующей неделе. А Он их поймал только через 4 года.
Рано, или поздно, такое случается.
* * *
Она была пьяна, и у неё изо рта воняло.
Он сидел на полу, перед её креслом, запрокинув голову назад - в мокрые объятия её омерзительного рта, наполненого пьяной слюной и неповоротливым, толстым языком. Её длинные волосы свешивались на Его лицо, обволакивая его тяжёлой паутиной, пахнущей шампунем за 70 рублей.
Остальные смотрели не на них, а на экран, где грозный рокер прыгал по сцене и в конце концов, начал поливать зрителей неким подобием ****, которая била струёй из его резинового члена. Потом **** иссякла, и вокалист, прекрастившись, на радостях, наконец успокоился.
Он дал ей жвачку. Он сказал, что не любит, когда от бабы воняет пивом. И хотя это действительно было так, дал он ей жвачку не поэтому. Из неё воняло не пивом. Хуже.
Он вдохнул воздух из её рта и выпустил его через ноздри.
Гадость.
Потом все ушли, кроме неё и Друга.
Диван вполне выдержал и троих.
* * *
Выход из трубы нашёлся довольно быстро.
Оказалось, что была ночь. Ледяной воздух ударил в лицо, такой неприятно свежий, после влажной и тёплой зловонной канализационной трубы....
Сумка валалась неподалёку.
Машины почти совсем не ездили по проспекту, что было странно. До дома надо было пройти всего пару километров.
Это оказалось нелегко из-за огромных сугробов. Было холодно. Штаны, намокшие в трубе, сразу же покрылись коркой льда.
Где-то минус двадцать пять.
Хотелось пить. Пить и пить. И не думать о Том, что осталось в трубе. О том, Кто остался в трубе.
* * *
- Ты, придурок, ты хоть побрился бы, прежде, чем целоваться-то лезть!
- Сорри....
- Слышь, Мань, как ты выносишь этого козла? Он же небритый всё время, зараза!
- Да ладно, успокойтесь вы, мальчики....
- Ладно, Дрон, ты меня предупреждай в следующий раз, когда заходить будешь - я побреюсь! Чесслово! Только ради тебя!
- Я тебя убью!
- И я тебя!
- И я!
* * *
В другой раз это было у вокзала.
На этот раз, уже двое.
В голове всё время звучала слезливая песенка про "прекрасный день".
Обоих убил куском арматуры.
* * *
Она приблизила своё лицо и быстро поцеловала его в губы. И сразу ушла на кухню за бокалами.
Она ушла только что, так что они остались вдвоём.
Они пили вино, и Она спросила: " Ты меня любишь?"
Он любил её, но не ответил. Потому, что он уже отвечал на этот вопрос.
Кому-то другому.
Он забыл. Кому-то.....
Чему-то.....
* * *
- Сколько? - переспросил Он, не веря своим ушам.
- Две с половиной. Ну а хрен ли ты хотел? Ты видел, какая классная?
- Слушай, чувак, ты меня разоришь!
- Э..... Дык ведь на двоих же....
- Ага, а Саныч чё, не будет?
- Будет.
- Значит, ты не будешь?
- Буду.
- Не понял.... Вы что, МЕНЯ решили прокатить?!
- Не ссы. Все *****. Ну, сказали, на двоих, а трахнем втроём.... Подумаешь....
- Хм, а она сопротивляться не будет?
- Ну, она ж не дура последняя! А вдруг мы - маньяки-чекатило?
- Резонно....
* * *
Проклятый запах формалина, казалось, пропитал всё вокруг.
- А вот этой бабе я ставила капельницы, а потом она чего-то померла.... - Надув губки, произнесла Толстая, выдвинув очередной стелаж с телом.
- А сколько здесь температура?
- Не знаю.... Градусов пять....
- Да? Странно.... Я думал, трупы хранят при более низкой....
- А зачем? Всё равно через двадцать дней - сжигаем, если не заберут родственники. А за это время, и при такой температуре, неплохо хранатся.....
- А что это за два мужика, валетом уложенных, в коридоре?
- А..... Да это просто уже класть некуда - сам понимаешь, новый год, народ мёрзнет чуть ли не пачками по-пьяне....
Он посмотрел на её волнистые рыжие волосы, и представил её мёртвой.
- Когда придёт паталогоанатом?
- В восемь утра.
- А сейчас сколько?
- Ха! Сейчас ещё только два, дурень!
- Стало быть, мы успеем отпраздновать новый год? - улыбнулся он.
- Да не только год! Ведь сегодня ещё и новое тысячелетие началось!
Они подняли бокалы.
- Сколько мы знакомы уже?
- Ну, часа полтора..... а что?
- Не знаю.... Мне кажется, я тебя люблю, Толстая.
Она зарделась.
- На брудершафт?
- Само собой!
- Ты мне тоже нравишься....
* * *
Что-то во множестве падало за окном.
Наверное, вода. Дождь.
Она задохнулась во сне.
Он вовсе не хотел убивать её. Вернее, хотел, но не сегодня и не её. И не убить.
Да и не особенно хотел, собственно....
И не Он даже вовсе....
Плохо. Надо выносить по частям.
* * *
Знаешь ли Ты, как Я люблю тебя?
Помнишь ли Ты обо Мне?
Понимаешь ли Ты, что Ты значишь для Меня?
Придёшь ли Ты ко Мне в минуту Моей предсмертной тоски?
Нет!
Молчи!
Я знаю!
Просто Будь!
Раз ты существуешь - значит в мире ещё остались Любовь и Красота!
Добей меня, Любимый, пожалуйста.....
Прощай.....
* * *
- Сколько в среднем, в день приходит трупов?
Они лежали на широком погребальном помосте, куда ставят гробы, перед тем, как опустить их в крематорий. Зал был украшен искусственными цветами и различными православными символами.
- Ну, человек по восемнадцать обычно, где-то....
- И скольких из них опознают и забирают?
- В лучшем случае - двоих.
- Ясно.... - Он задумался.
- Слушай.... - произнесла она через некоторое время. - а зачем тебе это всё знать?
- Хм.... Ну просто, интересно.... Первый раз новый год в морге отмечаю.....
Она засмеялась.
- А я - во второй!
- Поздравляю! - отозвался Он.
- О! Я смотрю, тебе нравится здесь! - улыбнулась она, скосив глаза на Его пах.
- Мне нравишься Ты!
Она мягко привлекла его к себе.
У неё были большие и мягкие губы. Они вызывали ощущение какой-то доброты.
Мы - Жизнь в логове Смерти.
* * *
В Москве тысячи и тысячи лифтов.
Некоторые из них спускаются гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.
* * *
Знаешь ли Ты, как Я скучаю по Тебе? Как плачу ночами в холодной постели, тщетно пытаясь обмануть свои органы чувств, которые кричат мне о том, что Ты не любишь, не любишь, не любишь меня!!!? Ты слышешь, как плачет моё сердце, как оно истекает кровью?
Я буду любить тебя вечно.
Только...
Только.....
Добей Меня, Любимый, пожалуйста.... добей, ладно?
* * *
Он мало помнил Другие Разы.
Да не очень-то и стремился их вспоминать.
Один раз пришлось идти в окровавленной одежде прямо пред носом у мусоров.
Пронесло.
Он чётко помнил одно: не должно быть никакого мотива и никакой системы. Достаточно тех четырёх проколов, которые чуть было не стоили Ему ВСЕГО. Но отсутствие системы - это тоже система, а стало быть, ему приходилось каждый раздействовать совершенно по-разному. Сегодня он был официантом в ресторане "Балтийские Волны". Подделать документы оказалось даже легче, чем он предполагал.
Он был одет с иголочки, и очень учтив с посетителями, в пищу которых добавлял нехитрую смесь из цианида, стрихнина и оксида ртути, обеспечивающих неизбежную долгую и мучительную смерть от отказа печени.
Он ушёл раньше, чем приехала первая "Скорая".
* * *
- Ты меня любишь?
- Да!
- Тогда убивай!
* * *
- Эй, откуда ты его взял?
- Ага! - в ответе сквозило торжество. - Ха-ха-ха! А как ты думаешь?
- Совершенно никаких идей...- признался Он.
- Представляешь, я сам не ожидал. Помнишь, я тебе рассказывал, как в позапрошлом году ездил в Судак?
- Ну. Помню.
- Дык вот - это тот парень, о котором я тебе рассказывал!
- Да ладно!? Откуда он мог узнать твой адрес?
-Откуда? Ты что, совсем уже отупел тут на жаре? Телефон-то я ему дал, а уж по нему адрес вычислить - как два пальца об асфальт.... А он тут, как раз в Москву приехал.... Вот и решил разыскать!
- Нда, ну и дела..... Везёт же некоторым....
- Хе-хе... - самодовольно произнёс Друг, щурясь на солнце.
- Слушай, а может, познакомишь?
- Чего???? Да пошёл ты!
- Ну ты ишак.
- А ты - #########
- Я тебя убью.
- И я тебя!
И они засмеялись.
* * *
Возвращались вдвоём.
Она украла синий халат и ножёвку. Она больше не вернулась в морг.
Такси стоило 350 рублей.
Всё равно троллейбусы не ходили.
- Ко мне? Или к тебе? - спросил Он.
- К тебе.
Когда Он проснулся, её уже и след простыл.
Постель снова была холодной.
* * *
Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Ему нравилось наблюдать, как движется её грудь.
- Ты спишь?
- Спююю....
- Ну спи.....
- А чё?
Он поцеловалеё в ушко, и начал выбираться из постели.
- Ничего. Спи.
Деревянная рукоятка топора была приятна на ощупь.
Она спала.
Она не кричала.
* * *
Там, в трубе, Что-то было.
Он чувствовал это каждый раз, когда проезжал мимо на автобусе.
Его страшно тянуло туда.
Мысли постоянно блуждали где-то вокруг этого места.
Он знал, что там есть лестница. Только это вовсе не лестница, а металлический забор, унесённый им с детской площадки. Он тащил его несколько километров, лишь для того, чтобы установить ТАМ. В трубе. По этой лестнице можно было залезть в верхнее ответвление, откуда пахло сильнее всего.
Не хотелось пачкать кошемировое пальто. В следующий раз. В выходные, например.
Можно будет одеть телогрейку и высокие сапоги.
При мысле об этом походе, голова снова закружилась, и Он понял, что теряет связь с реальностью.
Он с радостью принял эти ощущения.
Значит, его не бросили.
* * *
- Он тебя не любит,ты в курсе?
- Да.
- А что же ты тогда ###### страдаешь?
- Не знаю. - голос его был грустным и усталым.
- Ты умрёшь.
- Да.
- Я серьёзно.
- Умру.
- Ты что, совсем дурак? Из-за какого-то грёбанного сосунка?
- Нет. Просто умру. Из-за жизни. Раз жив - значит умру.
- А....Ну может быть...Лет через семьдесят.....
- Нет. Раньше. Гораздо раньше.
- Когда?
- Прямо сейчас.
Хоронили в закрытом гробу. Прострелянный глаз не очень-то красиво бы смотрелся.
Почти никого не было. Мать, да сестра.
- Зачем он это сделал? - спрашивала в который раз мать. Похороны обошлись не дёшево, а надо было строить второй этаж на даче.
Сестра стояла с сухими глазами. Она знала, зачем.
* * *
- Ты меня любишь?
- Я люблю тебя!
- Тогда....
- Молчи. Я знаю.
* * *
Если Ты Мне скажешь, что Я буду Кем-то, Я знаю, что Я буду Им.
Пусть на секунду, на мгновенье, но ради Тебя я сделаю и это.
Я перестану быть собой, и стану тем, кем ты захочешь.
Но не надолго.
Моё время истекает, Любимый!
Добей же меня, ну почему ты медлишь?
* * *
В морге было очень удобно устраивать сатанинские оргии.
Они собирались, иногда по 15 человек, и играли в разные игры.
Например, кто дольше пролежит в холодильнике с усопшими.
Пели песни. Слова были понятны далеко не всем, так как были на латыни, но звучало всё очень торжественно и загадочно, а именно этого эффекта и добивались. Потом зажигали чёрные свечи - их обычно отливали сами, добавляя в белый стиарин размолотый до пыли уголь.
Бывало очень красиво. Секс в морге - это словно бы отрицание смерти, вызов, брошенный всему. Высшее проявление жизни в холодном пристанище мёртвых - это ли не то, ради чего стоит жить?
Они попирали смерть каблуками и пели. Пели красивые песни с вибрируещими переходами. И они знали, что из одних только минорных аккордов, не выйдет хорошей песни.
Они все уже давно умерли.
Кто от наркотиков, кто от суицида, кто просто так.....
Они не возражали.
* * *
- Я люблю тебя. - твердила Она, обнимая Его шею. А ему было противно.
Он ненавидил Её, но его как-то смутно к ней тянуло. Так же, как тянет параноика, страдающего суицидальным бредом, прыгнуть из окна вниз головой.
Он хотел её убить, но почему-то не убивал. Возможно, в ней он видел нечто, похожее на себя самого.
Он умер, так и не убив её.
* * *
- Ты любишь меня?
- Да, я люблю тебя!
- Тогда ты должен умереть.
- Наконец-то!
- Я рад за тебя. Мы умрём вместе.
* * *
Сатана умер с Ним, а Гитлер всё рисовал, и рисовал розы.....
* * *
Так было.
Так надо помнить всегда.
___________________________
[ 16 августа 2002: Изменил: Brand ]</p>
Вверх - вниз. Вверх - вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Вниз..... Вниз..... и всё. Дыхание остановилось, грудная клетка замерла. Навечно.
Придётся всё убрать перед уходом.
* * *
- Ты любишь меня?
- Люблю.
- Тогда убивай.
* * *
Почему-то было так темно и сыро.... Почему?
Сознание возвращалось постепенно. В затылке начинала пульсировать боль. Он знал, что вскоре эта боль превратится в невыносимую.
Вода. Журчала вода. Где-то совсем рядом. Где-то здесь. Под ногами тёк небольшой ручеёк. Пахло мерзко.
Он с трудом поднялся с холодного мокрого бетона, и тут же ударился обо что-то головой. Это был потолок.
Теперь Он знал, где находится. Он поправил шапку и пошёл искать выход из канализации.
* * *
Она была там - стояла у автобусной остановки, зябко кутаясь в пальто под натиском ледяного ветра, насыщенного крупинками снега.
Была середина зимы и была ночь. Для Него всегда была ночь.
Ботинки скользили, он шёл аккуратно, но всё же подскальзывался иногда, с трудом удерживаясь на ногах. Он был похожна пьяного. Он шёл к ней, хотя ему хотелось этого меньше всего.
Выслушивать нелепицы про медиумов и колдуний.
Всё равно.
Это прилюдия.
* * *
Костёр горел совсем плохо - единственным оставшимся топливом был толстый и не очень сухой трухлявый пень от сосны.
Нужно идти за дровами, но сейчас, в темноте, их врядли возможно найти, даже если они валяются повсюду - пока не наступишь - не заметишь.
Гораздо проще было бы пойти за реку по плотине, к дачным участкам. Огораживающие их заборы, так заботливо поставленные трудолюбивыми дачниками, были идеальными дровами для костра.
Впрочем, холодно не было, июнь стоял жаркий, да и выпитое вино сказывалось.
Через час - полтора, когда чуть посветлеет, можно будет увидеть, как от запруды поднимается белёсый туман, и лениво разливается по округе. Вот тогда станет действительно, сыровато.... Нет, всё же придётся идти за досками от забора - надо добыть их заранее.
Он лениво расцепил руки, обнимавшие задремавшую девушку, и осторожно выбрался из-под неё. Она проснулась и обиженно посмотрела на него.
- Ща вернусь. Я за дровами. А то замёрзнем, к чёрту, утром.
Она промычала что-то невразумительное и свернулась калачиком на покрывале, недовольнаятем, что на некоторое время лишилась своего живого обогревателя.
Он понял, что она всё ещё пьяна, и ему стало противно. Он поднялся на ноги. Хотелось пнуть её тяжёлым ботинком прямо в рожу.
Вместо этого, он застегнул ветровку и пошёл в сторону плотины.
* * *
Он старался не задавать себе вопроса, каким же образом он попал в трубу. Это можно обдумать потом, сейчас же важно выбраться.
Какое сейчас время суток? Не поймёшь....
Голова начала раскалываться. С затылка боль плавно рпспространилась на виски и лоб. Приходилось терпеть. Боль - это неизбежность. Она всегда наступала в такие моменты.
Тогда, когда он приходил в себя.
* * *
- Сколько тебе лет?
- 25, а что?
- Просто, интересно....
- А тебе?
- Меньше, чем ты думаешь.
Она удивлённо подняла брови.
- Так сколько же?
- Не важно. Хочешь, я включу музыку?
- Включи радио.
- Какое?
- Что-нибудь наше.
- Хорошо. Ты поможешь мне настроить антенну?
Она поняла.
- Конечно, помогу.
Вначале они пошли в душ.
* * *
В самом начале всё было нормально. Вернее, просто не было ничего необычного.
Потом был бомж в подземном переходе. Его голова, покрытая отвратительными грязными патлами, высовывалась из-под разодранной картонной коробки, служившей ему одеялом.
Наверное, у него вши и блохи. И сифилис. И ещё бог знает что. И он пьяный.
Интересно, какое давление должно быть, чтобы лопнул череп и мозги разлетелись во все стороны?
Он не знал.
Но каблуками он легко разбивал бутылки, даже из-под шампанского.
Череп не лопнул. Просто шея хрустнула - и всё.
Неудача.
* * *
Листья на деревьях перед окном, совсем засохли. Когда же кончится эта сушь?
Днём Он спал, потому что:
1) Терпеть не мог солнце.
2) Терпеть не мог жару.
3) Терпеть не мог толпы народу.
А ночью уже можно было пойти на прогулку.
Ночью голова начинала хоть что-то соображать. И воздух ночью особенный. Он не засорён вонью шаурмы и шашлыка из дешёвых забегаловок, разбросанных повсюду. И машин мало. И главное, люди в основном, спят, либо ****, а стало быть, никому нет до Него дела.
Особенно Ему нравилось гулять в лесу. Он всегда играл в одну и ту же игру: уходил как можно дальше, потом сворачивал с тропинки, и начинал бродить кругами среди огромных елей, чтобы запутать себя. А потом закрывал глаза и выкуривал сигарету. И шёл домой напрямик. Повинуясь только своему чувству направления.
Оно никогда ещё не подводило.
* * *
Он снова не смог сдержаться, и тихо захихикал. Хлюпающие звуки прекратились, и Он понял, что это означает. Он открыл глаза.
Она смотрела с на него в замешательстве.
- Ты чего смеёшься?
- Да просто..... - и он снова захихикал. - просто всё равно я не кончу.
Её негодованию не было предела.
- А что же ты тогда из меня дуру делаешь?
- Э... как-бы...., а что такого?
- Давай продолжим попозже, я устала.
- Как хочешь... - хмыкнул он и снова закрыл глаза. Он думал вовсе не о ней.
Хлопнула дверь, за тем ещё одна.
Вскоре послышался шум бегущей из-под душа воды.
Он никак не мог вспомнить, что же такого он натворил в той трубе.
* * *
- Ты чего бычишься?
Парень был на год младше. С ним были трое друзей - они стояли неподалёку.
Экскурсия только началась. Хотелось посмотреть на мумий в египетском зале.
- Я не бычусь. Это ВЫ бычитесь.
Парень покраснел от злости.
- Ну всё, хана тебе....
Подошли остальные. Они были очень весёлые. Они предвкушали забаву.
- Да, жалко мне тебя..... - процедил сквозь зубы один из них. Он умел улыбаться со сжатыми зубами.
- Ты себя пожалей! - слова вырвались сами собой.
В тот день они Его не поймали. Поймали на следующей неделе. А Он их поймал только через 4 года.
Рано, или поздно, такое случается.
* * *
Она была пьяна, и у неё изо рта воняло.
Он сидел на полу, перед её креслом, запрокинув голову назад - в мокрые объятия её омерзительного рта, наполненого пьяной слюной и неповоротливым, толстым языком. Её длинные волосы свешивались на Его лицо, обволакивая его тяжёлой паутиной, пахнущей шампунем за 70 рублей.
Остальные смотрели не на них, а на экран, где грозный рокер прыгал по сцене и в конце концов, начал поливать зрителей неким подобием ****, которая била струёй из его резинового члена. Потом **** иссякла, и вокалист, прекрастившись, на радостях, наконец успокоился.
Он дал ей жвачку. Он сказал, что не любит, когда от бабы воняет пивом. И хотя это действительно было так, дал он ей жвачку не поэтому. Из неё воняло не пивом. Хуже.
Он вдохнул воздух из её рта и выпустил его через ноздри.
Гадость.
Потом все ушли, кроме неё и Друга.
Диван вполне выдержал и троих.
* * *
Выход из трубы нашёлся довольно быстро.
Оказалось, что была ночь. Ледяной воздух ударил в лицо, такой неприятно свежий, после влажной и тёплой зловонной канализационной трубы....
Сумка валалась неподалёку.
Машины почти совсем не ездили по проспекту, что было странно. До дома надо было пройти всего пару километров.
Это оказалось нелегко из-за огромных сугробов. Было холодно. Штаны, намокшие в трубе, сразу же покрылись коркой льда.
Где-то минус двадцать пять.
Хотелось пить. Пить и пить. И не думать о Том, что осталось в трубе. О том, Кто остался в трубе.
* * *
- Ты, придурок, ты хоть побрился бы, прежде, чем целоваться-то лезть!
- Сорри....
- Слышь, Мань, как ты выносишь этого козла? Он же небритый всё время, зараза!
- Да ладно, успокойтесь вы, мальчики....
- Ладно, Дрон, ты меня предупреждай в следующий раз, когда заходить будешь - я побреюсь! Чесслово! Только ради тебя!
- Я тебя убью!
- И я тебя!
- И я!
* * *
В другой раз это было у вокзала.
На этот раз, уже двое.
В голове всё время звучала слезливая песенка про "прекрасный день".
Обоих убил куском арматуры.
* * *
Она приблизила своё лицо и быстро поцеловала его в губы. И сразу ушла на кухню за бокалами.
Она ушла только что, так что они остались вдвоём.
Они пили вино, и Она спросила: " Ты меня любишь?"
Он любил её, но не ответил. Потому, что он уже отвечал на этот вопрос.
Кому-то другому.
Он забыл. Кому-то.....
Чему-то.....
* * *
- Сколько? - переспросил Он, не веря своим ушам.
- Две с половиной. Ну а хрен ли ты хотел? Ты видел, какая классная?
- Слушай, чувак, ты меня разоришь!
- Э..... Дык ведь на двоих же....
- Ага, а Саныч чё, не будет?
- Будет.
- Значит, ты не будешь?
- Буду.
- Не понял.... Вы что, МЕНЯ решили прокатить?!
- Не ссы. Все *****. Ну, сказали, на двоих, а трахнем втроём.... Подумаешь....
- Хм, а она сопротивляться не будет?
- Ну, она ж не дура последняя! А вдруг мы - маньяки-чекатило?
- Резонно....
* * *
Проклятый запах формалина, казалось, пропитал всё вокруг.
- А вот этой бабе я ставила капельницы, а потом она чего-то померла.... - Надув губки, произнесла Толстая, выдвинув очередной стелаж с телом.
- А сколько здесь температура?
- Не знаю.... Градусов пять....
- Да? Странно.... Я думал, трупы хранят при более низкой....
- А зачем? Всё равно через двадцать дней - сжигаем, если не заберут родственники. А за это время, и при такой температуре, неплохо хранатся.....
- А что это за два мужика, валетом уложенных, в коридоре?
- А..... Да это просто уже класть некуда - сам понимаешь, новый год, народ мёрзнет чуть ли не пачками по-пьяне....
Он посмотрел на её волнистые рыжие волосы, и представил её мёртвой.
- Когда придёт паталогоанатом?
- В восемь утра.
- А сейчас сколько?
- Ха! Сейчас ещё только два, дурень!
- Стало быть, мы успеем отпраздновать новый год? - улыбнулся он.
- Да не только год! Ведь сегодня ещё и новое тысячелетие началось!
Они подняли бокалы.
- Сколько мы знакомы уже?
- Ну, часа полтора..... а что?
- Не знаю.... Мне кажется, я тебя люблю, Толстая.
Она зарделась.
- На брудершафт?
- Само собой!
- Ты мне тоже нравишься....
* * *
Что-то во множестве падало за окном.
Наверное, вода. Дождь.
Она задохнулась во сне.
Он вовсе не хотел убивать её. Вернее, хотел, но не сегодня и не её. И не убить.
Да и не особенно хотел, собственно....
И не Он даже вовсе....
Плохо. Надо выносить по частям.
* * *
Знаешь ли Ты, как Я люблю тебя?
Помнишь ли Ты обо Мне?
Понимаешь ли Ты, что Ты значишь для Меня?
Придёшь ли Ты ко Мне в минуту Моей предсмертной тоски?
Нет!
Молчи!
Я знаю!
Просто Будь!
Раз ты существуешь - значит в мире ещё остались Любовь и Красота!
Добей меня, Любимый, пожалуйста.....
Прощай.....
* * *
- Сколько в среднем, в день приходит трупов?
Они лежали на широком погребальном помосте, куда ставят гробы, перед тем, как опустить их в крематорий. Зал был украшен искусственными цветами и различными православными символами.
- Ну, человек по восемнадцать обычно, где-то....
- И скольких из них опознают и забирают?
- В лучшем случае - двоих.
- Ясно.... - Он задумался.
- Слушай.... - произнесла она через некоторое время. - а зачем тебе это всё знать?
- Хм.... Ну просто, интересно.... Первый раз новый год в морге отмечаю.....
Она засмеялась.
- А я - во второй!
- Поздравляю! - отозвался Он.
- О! Я смотрю, тебе нравится здесь! - улыбнулась она, скосив глаза на Его пах.
- Мне нравишься Ты!
Она мягко привлекла его к себе.
У неё были большие и мягкие губы. Они вызывали ощущение какой-то доброты.
Мы - Жизнь в логове Смерти.
* * *
В Москве тысячи и тысячи лифтов.
Некоторые из них спускаются гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.
* * *
Знаешь ли Ты, как Я скучаю по Тебе? Как плачу ночами в холодной постели, тщетно пытаясь обмануть свои органы чувств, которые кричат мне о том, что Ты не любишь, не любишь, не любишь меня!!!? Ты слышешь, как плачет моё сердце, как оно истекает кровью?
Я буду любить тебя вечно.
Только...
Только.....
Добей Меня, Любимый, пожалуйста.... добей, ладно?
* * *
Он мало помнил Другие Разы.
Да не очень-то и стремился их вспоминать.
Один раз пришлось идти в окровавленной одежде прямо пред носом у мусоров.
Пронесло.
Он чётко помнил одно: не должно быть никакого мотива и никакой системы. Достаточно тех четырёх проколов, которые чуть было не стоили Ему ВСЕГО. Но отсутствие системы - это тоже система, а стало быть, ему приходилось каждый раздействовать совершенно по-разному. Сегодня он был официантом в ресторане "Балтийские Волны". Подделать документы оказалось даже легче, чем он предполагал.
Он был одет с иголочки, и очень учтив с посетителями, в пищу которых добавлял нехитрую смесь из цианида, стрихнина и оксида ртути, обеспечивающих неизбежную долгую и мучительную смерть от отказа печени.
Он ушёл раньше, чем приехала первая "Скорая".
* * *
- Ты меня любишь?
- Да!
- Тогда убивай!
* * *
- Эй, откуда ты его взял?
- Ага! - в ответе сквозило торжество. - Ха-ха-ха! А как ты думаешь?
- Совершенно никаких идей...- признался Он.
- Представляешь, я сам не ожидал. Помнишь, я тебе рассказывал, как в позапрошлом году ездил в Судак?
- Ну. Помню.
- Дык вот - это тот парень, о котором я тебе рассказывал!
- Да ладно!? Откуда он мог узнать твой адрес?
-Откуда? Ты что, совсем уже отупел тут на жаре? Телефон-то я ему дал, а уж по нему адрес вычислить - как два пальца об асфальт.... А он тут, как раз в Москву приехал.... Вот и решил разыскать!
- Нда, ну и дела..... Везёт же некоторым....
- Хе-хе... - самодовольно произнёс Друг, щурясь на солнце.
- Слушай, а может, познакомишь?
- Чего???? Да пошёл ты!
- Ну ты ишак.
- А ты - #########
- Я тебя убью.
- И я тебя!
И они засмеялись.
* * *
Возвращались вдвоём.
Она украла синий халат и ножёвку. Она больше не вернулась в морг.
Такси стоило 350 рублей.
Всё равно троллейбусы не ходили.
- Ко мне? Или к тебе? - спросил Он.
- К тебе.
Когда Он проснулся, её уже и след простыл.
Постель снова была холодной.
* * *
Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Ему нравилось наблюдать, как движется её грудь.
- Ты спишь?
- Спююю....
- Ну спи.....
- А чё?
Он поцеловалеё в ушко, и начал выбираться из постели.
- Ничего. Спи.
Деревянная рукоятка топора была приятна на ощупь.
Она спала.
Она не кричала.
* * *
Там, в трубе, Что-то было.
Он чувствовал это каждый раз, когда проезжал мимо на автобусе.
Его страшно тянуло туда.
Мысли постоянно блуждали где-то вокруг этого места.
Он знал, что там есть лестница. Только это вовсе не лестница, а металлический забор, унесённый им с детской площадки. Он тащил его несколько километров, лишь для того, чтобы установить ТАМ. В трубе. По этой лестнице можно было залезть в верхнее ответвление, откуда пахло сильнее всего.
Не хотелось пачкать кошемировое пальто. В следующий раз. В выходные, например.
Можно будет одеть телогрейку и высокие сапоги.
При мысле об этом походе, голова снова закружилась, и Он понял, что теряет связь с реальностью.
Он с радостью принял эти ощущения.
Значит, его не бросили.
* * *
- Он тебя не любит,ты в курсе?
- Да.
- А что же ты тогда ###### страдаешь?
- Не знаю. - голос его был грустным и усталым.
- Ты умрёшь.
- Да.
- Я серьёзно.
- Умру.
- Ты что, совсем дурак? Из-за какого-то грёбанного сосунка?
- Нет. Просто умру. Из-за жизни. Раз жив - значит умру.
- А....Ну может быть...Лет через семьдесят.....
- Нет. Раньше. Гораздо раньше.
- Когда?
- Прямо сейчас.
Хоронили в закрытом гробу. Прострелянный глаз не очень-то красиво бы смотрелся.
Почти никого не было. Мать, да сестра.
- Зачем он это сделал? - спрашивала в который раз мать. Похороны обошлись не дёшево, а надо было строить второй этаж на даче.
Сестра стояла с сухими глазами. Она знала, зачем.
* * *
- Ты меня любишь?
- Я люблю тебя!
- Тогда....
- Молчи. Я знаю.
* * *
Если Ты Мне скажешь, что Я буду Кем-то, Я знаю, что Я буду Им.
Пусть на секунду, на мгновенье, но ради Тебя я сделаю и это.
Я перестану быть собой, и стану тем, кем ты захочешь.
Но не надолго.
Моё время истекает, Любимый!
Добей же меня, ну почему ты медлишь?
* * *
В морге было очень удобно устраивать сатанинские оргии.
Они собирались, иногда по 15 человек, и играли в разные игры.
Например, кто дольше пролежит в холодильнике с усопшими.
Пели песни. Слова были понятны далеко не всем, так как были на латыни, но звучало всё очень торжественно и загадочно, а именно этого эффекта и добивались. Потом зажигали чёрные свечи - их обычно отливали сами, добавляя в белый стиарин размолотый до пыли уголь.
Бывало очень красиво. Секс в морге - это словно бы отрицание смерти, вызов, брошенный всему. Высшее проявление жизни в холодном пристанище мёртвых - это ли не то, ради чего стоит жить?
Они попирали смерть каблуками и пели. Пели красивые песни с вибрируещими переходами. И они знали, что из одних только минорных аккордов, не выйдет хорошей песни.
Они все уже давно умерли.
Кто от наркотиков, кто от суицида, кто просто так.....
Они не возражали.
* * *
- Я люблю тебя. - твердила Она, обнимая Его шею. А ему было противно.
Он ненавидил Её, но его как-то смутно к ней тянуло. Так же, как тянет параноика, страдающего суицидальным бредом, прыгнуть из окна вниз головой.
Он хотел её убить, но почему-то не убивал. Возможно, в ней он видел нечто, похожее на себя самого.
Он умер, так и не убив её.
* * *
- Ты любишь меня?
- Да, я люблю тебя!
- Тогда ты должен умереть.
- Наконец-то!
- Я рад за тебя. Мы умрём вместе.
* * *
Сатана умер с Ним, а Гитлер всё рисовал, и рисовал розы.....
* * *
Так было.
Так надо помнить всегда.
___________________________
[ 16 августа 2002: Изменил: Brand ]</p>
(шутка! 
